Десять лет группе Palm Beach: Алексей Параев до сих пор удивляется сам себе

Трудно поверить, но рок-группе Palm Beach в этом году исполняется 10 лет. Барабанщик Алексей Параев признается, что за это время успел застать две абсолютно разные группы: шумный поп-панк на старте и сложную гитарную музыку последних лет. В преддверии юбилея Алексей размышляет о современной культуре и сущности человеческой свободы.

— А ведь было время, когда ты и на бас-гитаре играл.
— Это было однажды, на концерте группы «Стальная вилка». Некому было играть на басу, а те простые партии даже я мог сыграть, не будучи басистом. Я играть на барабанах начал лет в 16. С другом Сашей Паком мы собирались у меня дома, играли на гитарах, дурачились и сочиняли смешные песенки про преподавателей. Но поскольку Саша играл на гитаре лучше, чем я, и он голосистый был, мы решили добавить ударных инструментов. Поэтому он остался на гитаре, а я начал стучать по коробке из-под порошка. В живую ударные в первый раз увидел в Драмтеатре – у меня там дедушка работал вахтером. Там была комната, где с 80-х годов оставалась барабанная установка, и он меня туда пустил. Я играть тогда еще не умел, но приносил туда магнитофон и пытался снимать партии The Doors и Deep Purple. А потом я уже попал на концерт «Маленькой Банановой Рыбы». От них тогда ушел барабанщик, и они сказали мне: «Парень, играешь ты хреново, но потенциал в тебе есть». Это была моя первая настоящая группа.

— Представь, что у тебя появилась возможность обратиться к Билли Джо. Что бы ты ему сказал?
— Я на самом деле не боготворю Билли Джо. Просто я фанат группы Green Day. Но я бы ему сказал: «Билли Джо, я в первый раз услышал тебя, когда сломал ногу, и мне принесли кассету с альбомом «Dookie», это было вообще открытие полнейшее. Я месяц лежал дома, месяц крутил эту кассету и никак не мог наслушаться».
— Сегодня принято делить людей на тех, кто признает Леди Гага оригинальным исполнителем и тех, кто считает ее полной вторичностью. Ты к чему больше склоняешься?
— Она оригинальный проект, а не исполнитель. Мадонна и Дэвид Боуи сделали себя сами по большей части, а ее сделали продюсеры. Она талантливая девушка, она эпатажная, и это неплохая поп-музыка. Огромная команда на нее работает, это нормально для сегодняшнего дня, для зарабатывания денег.
— Куда модно было сходить в Горно-Алтайске лет 15 назад?
— Дискотеки и клубы тогда были колхозными, сейчас уже появились более-менее похожие на настоящие. Были места для молодежи, но нам они просто были не нужны, мы не хотели слушать «Дым сигарет с ментолом» и «Ветер с моря дул». Нашим местом был сквер у ГДК и центральная аллея в парке от Дома правительства до фонтана. Слева от нее есть роскошное дерево. Мы собирались под ним прямо на лужайке. Вот это было самое популярное место. Тогда не было ни телефонов, ни пейджеров, но была огромная тусовка музыкантов и тех, кто рядом с ними постоянно находился. Мы завели специальный блокнотик, который оставляли в дереве. Ты приходил и писал в нем, куда собрался идти. Потом твои друзья также оставляли сообщения, чтобы подтягивались другие. Вот так мы и поддерживали связь.
— Вас с этой лужайки никто не сгонял?
— Никто, даже когда у нас периодически заканчивались деньги на вино, мы брали гитары, бонги и стритовали. Ну, и в главном корпусе университета была отличная репетиционная база, там было клево, пока нас туда пускали.
— Ты в твиттер пишешь?
– Я зарегистрирован там. Когда меня сбивала машина в прошлом году, я лежал в больнице, от нечего делать зарегистрировался и написал несколько сообщений. Я знаю, что многие мои друзья и знакомые активно его используют и пишут там что-то типа «пошел туда, пришел сюда, смыл воду в унитазе», но я не такой человек. Видимо, это делают более молодые люди, хотя зачем они это делают, я даже не знаю.
— Когда ты последний раз писал письмо от руки?
— Давным-давно. Лет 10 назад, в армию другу.
— А ежедневники или блокноты не ведешь?
— По работе только. Но там больше для антуража, нравится держать прикольный блокнотик в руках, писать там интересной ручкой.
— Что тебя может разозлить?
— Чрезмерное выпячивание своего «я» без видимой причины.
— То есть когда человек понтится, грубо говоря?
— Да. Если он делает это красиво и веселит публику, или реально в нем что-то есть, я это нормально воспринимаю. А если понты на пустом месте, я даже не злюсь, мне просто самому становится неудобно за этого человека. Я не знаю, куда деться в таких случаях и стараюсь избегать подобных компаний.
— Что тебе дала игра в Palm Beach за все эти годы?
— Они продолжают давать то, что я хочу и жду от музыки. Володя Косолапов пишет музыку, которую играть мне в кайф. Я его знаю уже больше десяти лет, у нас схожие музыкальные интересы. Правда, Oasis он любит очень сильно, а я к этой группе абсолютно равнодушен. Но играть кавер «Morning Glory» я согласился, это же хорошая музыка, гитарная, мелодичная.
— Ты ощущаешь, что сегодня играешь в лучшей рок-группе Горно-Алтайска?
— Об этом же говорят, поэтому ощущаю. Хотя в каком плане лучшей?
— В плане подачи, харизмы, например…
— Володя хороший фронтмен, и мы стараемся от него не отставать.
— В плане профессионализма и готовности экспериментировать.
— Да, конечно, все это есть у нас, поэтому мы лучшие.

— Ты вчера пошел встречать рассвет на гору, потому что тебе просто захотелось?
— Я общался ночью в аське со своим другом Павлом Запорожским, и он мне говорил, что пойдет в магазин на рассвете. Я лег спать, но через час проснулся и понял, что хочу увидеть, как восходит солнце. Мне было недостаточно просто в окошко посмотреть. Я живу на Жилмассиве, и поэтому поднялся на гору в районе взвоза. По дороге я слушал Foo Fighters, а когда взобрался — Green Day. Это был огромнейший заряд энергии на весь день.
— Такие поступки вообще характерны для тебя?
— Нет, я сам себе удивился.
— Многие ведь тратят жизнь не на красивые минуты рассветов-закатов, а на то, чтобы купить модные вещи, потому что им страшно, что кто-то придет к ним домой, а у них там нет…
— …того, другого, пятого, десятого. У меня много чего нет, но я этого не стремаюсь. Мне нравятся красивые приятные вещи, но это не то, ради чего я буду работать всю жизнь. Мне, например, нравится хороший кожаный бумажник, чисто из тактильных ощущений, но я спокойно могу носить деньги в кармане.

— То есть сегодня не так трудно быть свободным?
— Все зависит от человека. Конечно, чиновник в правительстве более несвободен, чем я. Он должен отсидеть с девяти до пяти на работе, а результат никого не волнует. Я наоборот могу не сидеть, сходить в перерыве погулять по улице, но программа на радио выйти должна. Нам повезло родиться в красивом месте, и житель мегаполиса, вероятно, не сможет увидеть такой крутой пейзаж, как мы, забравшись на гору. Но он может подняться на крышу и там увидеть рассвет.
— Он может утром пораньше выйти под свою любимую музыку, улыбнуться дворникам и посмотреть, как просыпается город.
— Да, это просто будет другой кайф.

Анна Ковшарь
Фото: Иван Кулачев