Труднодоступное село Балыкча в Улаганском районе – один из населенных пунктов, наиболее пострадавших в Горном Алтае от наводнения. Вода поднялась здесь за два часа, затопив 60% поселка. Мосты и дорога были буквально смыты волной, и люди оказались отрезаны от цивилизации. Власти говорят, что сообщение с населенным пунктом будет восстановлено за 10-12 дней. Об этом сообщает ГТРК «Горный Алтай».
Центр села в пик наводнения превратился в полноводную реку. Как сказал в интервью телеканалу глава Челушманской сельской администрации Павел Суразаков, 60% деревни, 110 домов были затоплены, люди плавали по улицам на лодках, словно в Венеции.
«Чрезвычайная ситуация развивалась стремительно, поселок был затоплен в течение двух часов. Хорошо, что мы сюда заранее отправили группу спасателей на лодках, они как-то мобилизовали людей. На «отлично» здесь сработал муниципальный уровень власти. Глава муниципального образования Санин, глава сельского поселения своевременно приняли меры, вывели людей, эвакуировали в неподтопляемые места», — сказал врио главы Республики Алтай Александр Бердников.
Вода из Балыкчи уже ушла, приводится в порядок система жизнеобеспечения. Уже запущена и работает ГЭС, обеспечивающая село электроэнергией. В село доставляют гуманитарную помощь, среди самого необходимого – медикаменты и теплые вещи, потому что после наводнения селяне жалуются на сильную простуду.
По дороге на Балыкчу было снесено три моста, разрушена часть дорожного полотна. Власти обещают, что транспортное сообщение будет восстановлено за 10-12 дней. Однако машины высокой проходимости уже сейчас могут добираться до села.
«Новости Горного Алтая» © 2007-2024
Об охоте, религии, оккупантах.
Вот уже третий час я слушал за спиной надсадное сопение шамана, увязавшегося за мной «гонять козлов», так, в народе, называют лазанье по крутым склонам гор с целью добычи дикого мяса. Оборачиваясь, время от времени, я наталкивался на злой взгляд из узких щелей между веками, на красном от напряжения и мокром от пота лице. Злиться было от чего. Когда за столом, на стоянке у приятеля, мы пили ароматный зеленый чай с молоком, и обсуждали предстоящую вылазку, я умолчал — какие тяготы нам предстоит выдержать, преодолевая путь к известным мне угодьям.
А путь предстоял действительно нелегким. Сами угодья находились на противоположном склоне хребта, в логу между двух отрогов, полого спускающихся к ручью, впадающему в Катунь. Чтобы иметь шанс встретиться с потенциальной добычей, подходить к тем угодьям необходимо со стороны Катуни, штурмуя крутой склон, порой достигающий шестидесяти градусов. Такие подвиги по силам не всякому альпинисту без специального снаряжения для зимних восхождений, но местные жители приспособились, и штурмуют заснеженные склоны в резиновых сапогах.
Наконец, к концу пятого часа времени, потраченного на преодоление двух километров пути, мы стояли на вершине хребта, и смотрели под ноги, на долину реки. Благодаря недавно выпавшему снегу, еще не унесенному ветром со склонов, который, своей белизной, скрадывал расстояние, казалось — что под нами глубокая пропасть, и стоит сделать шаг, в сторону бездны, от наших тел ничего не останется для похорон.
Мы поспешили развернуться в сторону пологого склона хребта. Отдышавшись, сделали рекогносцировку, шаману выпало идти по дальнему отрогу, образующему лог, с учетом того — что его вооружение позволяет поражать цели на дальнем расстоянии. Выждав время, я начал спуск по своему маршруту на вершине склона, который густо был покрыт акацией.
Удача не заставила себя долго ждать. Уже через 300 метров пути, на полянке, среди кустов, мне представилась картина из двух косулей, беззаботно пасущихся. Движения их были степенными и ленивыми, лохматые, большие уши не сканировали пространство, как это обычно бывает, а были широко расставлены, и находились в покое, видимо они недавно встали с лежки. Я вспомнил, что забыл вставить в стволы картечь, после предыдущей охоты на куропаток, понял — выстрела не получится из-за слишком большого расстояния для дроби.
Немного понаблюдав гармоничность дикой природы, тихо кашлянул. Две коричневых молнии метнулись по кустам. Силуэтов нельзя было разглядеть, они слились в сплошные полосы. Через мгновение, звери неслись по противоположному склону, непокрытому кустарником. В воздухе повис гул канонады, издаваемый ружьем шамана. В его распоряжении был ствол 16 калибра, с вкладышем от пулемета, но частота выстрелов не уступала скорострельности карабина Симонова. Единоборство приобрело принципиальный характер. Звери начали совершать маневры, уворачиваясь от пуль, шаман, пытаясь предугадать их очередной зигзаг, сыпал свинцом на опережение. Жажда жизни оказалась сильнее, и животные скрылись за камнями невредимыми.
Испытав некоторое разочарование мы, каждый своей дорогой, спустились вниз, к ручью. Выражение лица шамана, при встрече, после недолгой разлуки, было еще свирепей, чем тогда-когда мы штурмовали стену противоположного склона. Чего не стрелял? Спросил он, в его голосе послышались нотки рыка голодного зверя. Я объяснил сложившуюся ситуацию. Тогда стреляй, сказал он с нескрываемой насмешкой, показав в сторону хаотично разбросанных природой небольших камней.
Я пригляделся, и различил пасущихся между ними стайку каменных куропаток. Взвести курки, и нажать на спусковые крючки, с коротким интервалом, у ружья 12 калибра, направленного в сторону птиц, получилось автоматически. Полстакана дроби хорошо справились с задачей. Выстрелы, следовавшие один за другим, не оставили шансов быть не съеденными даже тем, которые смогли взлететь после первого свинцового дождя.
Работу по ощипыванию пернатой добычи, выполняли коллективно, в компании приятеля, вникая в размышления шамана о бытии. Все началось с того, что, памятуя о наличии в компании представителя древнего культа, приятель затеял разговор о преимуществах и недостатках той, или иной религии. Шаман поддержал беседу заявлением, что религия, на нашей голубой планете, одна. Она неумолимо порабощает человечество на протяжении многих тысячелетий.
С момента грехопадения Адама и Евы, человечество обуреваемо страстями, основная из которых – жажда наживы. В современной истории, эта страсть именуется капитализмом, но сути от этого не изменилось, человек — как был рабом Яхве, так рабом и остается, только Яхве сейчас принято называть Люцифером. Меняется форма рабства, но суть остается. Сейчас раб – не вещь, его нельзя продать, или купить, хотя в некоторых регионах земли возможно и такое, раб, в современной интерпретации, это несвободный человек. Например, на Западе, человек не принадлежит самому себе, он принадлежит мировой финансовой системе. Через кредитные обязательства банки полностью контролируют общество.
Банкиры создали новую религию, и обозвали ее – «Демократия», с ее помощью они заставляют работать на себя все больше и больше государств. Россия, царская в том числе, всегда входила в круг интересов финансовых воротил. После смерти Сталина это стало возможным. Нас спасает от порабощения – то обстоятельство, что живем мы натуральным хозяйством, и накапливаем скот, а не казначейские билеты, наша система мировоззрения отличается от мировоззрения западного человека.
Да-да, оживился приятель, у нас в Чемале обосновались оккупанты из Москвы, они оккупировали гору Бешпек, поросшую реликтовым сосняком, под предлогом строительства там Православного храма. Этот сосняк рос на горе уже тогда, когда алтайцы еще и не слышали о православии, но лидер оккупантов Гаянэ наделала плешин бензопилой, испохабила ландшафт городьбой, соорудила в центре, некогда живописного местечка, пьедестал, и водрузила на него два мусорных контейнера. В былые времена памятники сооружали значимым событиям, теперь бытовым отходам. Гаянэ утверждает, что это ради духовности. О какой духовности может идти речь, когда те оккупанты ойротам в Душу-то и насрали.
Процесс приготовления пищи подошел к завершению, куропатку, сколько не вари, жевать ее все равно трудно. Вот уж не знаю, почему гости Алтая готовы платить большие деньги за дикое мясо, лично я предпочитаю молодого барашка, лениво рассуждая о текущей политике, мы приступили к трапезе.
Помню,что Бердников сопровождал груз в Балыкчу, думаю,что его присутствие очень помогло ускорить процесс доставки помощи, в которой люди нуждаются.