Академик Вячеслав Молодин: Мумию «принцессы Укока» необходимо вернуть на Алтай

Часть жителей Республики Алтай, разделяющие языческую мифологию, уже 16 лет продолжают спор с новосибирскими учеными из-за археологической находки – «алтайской принцессы» Кыдын. Алтайцы убеждены, что если не вернуть мумию на плато Укок, где она пролежала более 2,5 тысячи лет, последуют новые природные катаклизмы и ссылаются уже на прошедшее в 2003 году землетрясение на юге Западной Сибири. Какие научные открытия помогла сделать мумия, преследуют ли археологов алтайские духи и пойдут ли ученые на то, чтобы захоронить «алтайскую принцессу», РИА «Новости» рассказал замдиректора Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, академик Вячеслав Молодин.

— Какие были сделаны открытия благодаря находке?
— Я бы не стал разделять мумию как биологический объект с теми комплексами, которые были обнаружены археологами на Укоке (плато вблизи монгольской границы, где велись раскопки – прим.ред.). Мумия – одна из составляющих того огромного массива материала, который был там получен. Это и одежда, и предметы из дерева, которые сохранились во льду. Поэтому удалось получить совершенно новые данные о Пазырыкской культуре, носители которой обитали в горах Алтая в 4-3 веках до нашей эры.
Если говорить о мумии, то она изучалась всесторонне. Над ней работали специалисты разных областей изучения человека. Я думаю, очень большую информацию мумия дала для изучения человека как такового. При генетическом исследовании удалось получить ДНК мумии, которое позволило нам реконструировать этническую историю популяции людей — носителей Пазырыкской культуры.
— Все ли тайны, связанные с мумией, удалось раскрыть ученым, либо остаются такие моменты, которые ждут открытий?
— В науке так не бывает, чтобы взял предмет — и с написанием какой-то работы по его изучению поставлена точка. Методы исследований совершенствуются с каждым годом. Сегодня мы способны получать принципиально новую научную информацию, которую еще, скажем, десять лет назад получать были не в состоянии. Не исключено, что пройдет еще какой-то промежуток времени, и мумия даст нам совершенно новые данные о человеке, либо о его культуре. Поэтому, я думаю, что к изучению этого объекта ученые будут обращаться еще многие-многие годы.
— Удалось ли расшифровать загадочную татуировку на мумии, в которой, как говорят, скрыта какая-то важная информация?
— Сейчас можно сказать совершенно определенно, что все мумии Пазырыкской культуры – а их на сегодняшний день обнаружено шесть — имеют татуировки. Четыре мумии были найдены в Пазырыкских курганах (в первой половине 20 века в центральной части Алтая). И только на одной из них была видна татуировка. Совсем недавно эти мумии сфотографировали с применением инфракрасного излучения, и что вы думаете, — на всех открылись великолепные татуировки. Это к вопросу о том, что вчера мы еще не знали этого, а сегодня нам это удалось узнать!
Что касается двух мумий, обнаруженных на Укоке (включая мумию молодой женщины), то на них татуировка была видна сразу.
Сегодня можно говорить, что это был обязательный и традиционный для всех носителей этой культуры акт – нанесение татуировок. Другое дело, по какому случаю, каким людям, и какую именно татуировку наносили? Это уже большой вопрос, и на него пока нет однозначного ответа.
Стиль татуировок у всех одинаков: он соответствует стилю, который мы видим на металле, в дереве у носителей этой культуры. Но содержательная сторона, вероятно, различна. Это ученым предстоит еще разгадать. Предположений много, но какую информацию несут татуировки, мы до сих пор по существу не знаем.
— Какие научные работы сейчас ведутся с мумией?
— Первостепенная задача, которую мы собираемся решить, — это посмотреть ее на принципиально новом томографе последнего поколения. Проблема одна: мумия лежит в скорченном положении – точно так же, как ее положили в могилу. Сейчас ее в таком положении невозможно поместить в томограф. Мы думаем над этой проблемой. Представляется, что такое исследование может дать новые интересные данные и результаты. Но пока проблема в стадии, что называется, подготовки и разрешения.
— Что могут дать эти исследования?
— Томография помогает установить точнейший диагноз – болел ли человек и чем именно. Честно сказать, я не знаю, что мы можем обнаружить и увидеть при помощи томографа. Но можно увидеть очень многое — того, что не видим «простым» глазом.
Может, удастся установить причину смерти. Может, какие-то имеющиеся отклонения в плане костного материала скелета. Трудно сказать. Если бы мы знали, что найдем, то и не надо было бы искать. До этого томография мумии не проводилась.
— В каком состоянии находится мумия, есть ли угроза ее разрушения?
— Можно сказать определенно: мумия находится в очень хорошем состоянии. Сейчас ей ничего не угрожает. Раз в полтора-два года проводится ее профилактический осмотр и обработка специальными препаратами. Для этого в Новосибирск приезжают специалисты Института медико-биологических проблем, которые занимаются работой над телом Ленина.
Недавно мумия была помещена в совершенно новый саркофаг, который позволяет обеспечивать щадящий режим ее хранения. Там стоят специальные приборы, которые контролируют определенный режим по температуре, влажности. Это очень важно.
Я думаю, что при таком уходе она намного нас с вами «переживет». Как говорят специалисты, которые следят за ее состоянием, при регулярной профилактике и соблюдении надлежащих условий содержания, мумия может храниться много столетий.
— В горах Алтая в разные годы было найдено шесть мумий. Почему именно эта мумия приковала к себе такое внимание?
— Мне тоже трудно это понять. Я думаю, что во многом «виноваты» журналисты. Кто-то первый «забросил» сенсацию, что найдена «принцесса», а затем это было подхвачено всеми. Потом начало работать современное мифотворчество, стали находиться люди, которые якобы слышат ее голос, ну и так далее.
— То есть, вы не разделяете точку зрения коренных жителей Алтая, которые связывают эту мумию со своими священными сказаниями?
— Я неоднократно заявлял журналистам, и мы об этом писали, что никакой принцессой она не является. На самом деле, мумия женщины принадлежит, очевидно, представительнице среднего социального слоя. Мы судим по погребальному обряду, по тем предметам, которые были найдены в захоронении.
Если говорить о социальном статусе других мумий, которые были обнаружены в могильнике Пазырык в пятидесятые годы прошлого века, то именно эти курганы более высокого статуса. Хотя были ли у людей, живших тогда на Алтае, скажем так, цари, была ли у них сильно развитая социальная дифференциация – говорить об этом сложно, так как на сегодня нет такой информации. Поэтому мне непонятно, почему ее назвали «принцессой», и начались всевозможные инсинуации. Были очень нехорошие заявления в адрес ученых. Я уже не говорю о том, что был наложен запрет на исследования вообще на юге Алтая. И все это не способствует научной работе.
— Вы имеете в виду, что после поднятия мумии из земли власти Алтая наложили запрет на раскопки на плато Укок?
— Это вообще был нонсенс для всего мирового сообщества. Интерес к этим раскопкам был огромный. Интерес даже не к мумии, а к тому, что с ней было найдено и в других курганах тоже.
Археология — это наука, которая изучает историю по древним остаткам. И то, чем сейчас гордится Алтай: что человек появился там около миллиона лет назад, что там жили носители высоких культур и в эпоху бронзы, и в эпоху раннего железа, в древнетюркское время, что именно там было первое в Сибири государственное образование (первый тюркский каганат) — все это получено археологами. Это нужно понимать.
Чтобы получить эти данные, нужны были раскопки, которые велись там десятилетиями нашими предшественниками. Эти работы нужно продолжать. Ведь мы далеко не все знаем о том, какова история этого удивительного края.
— Коренные алтайцы тяжело переживают то, что мумия находится в Новосибирске. Ранее ученые отказывались передавать мумию на Алтай из-за отсутствия там нужных условий для ее хранения. Теперь со строительством «Газмпром» в Горно-Алтайске современного музея можно ли считать этот вопрос решенным?
— Я думаю, что вернуть ее на Алтай необходимо. Это мое глубокое убеждение. Потому что люди там хотят ее видеть. Тем более, учеными уже много сделано, проведена ее консервация.
Сейчас мумию можно видеть в нашем музее. К нам приезжают очень часто, в том числе и с Алтая. Были у нас и шаманы — и уезжали успокоенные. А причиной их тревоги становились опять-таки слухи, что якобы мумия хранится безобразно, что ученые возят ее по миру, зарабатывая на ней деньги. Подобных глупостей много…
— Когда может состояться передача мумии?
— Я думаю, что когда здание музея на Алтае будет готово, ее, конечно, нужно передавать. Но вопрос этот нужно решать на государственном уровне. Судьба этого объекта нам не безразлична. Ведь эта мумия – действительно, уникальный объект. Она принадлежит и является объектом культурного наследия РФ. Поэтому мы должны ставить этот вопрос на президиуме СО РАН и решать его там.
С моей точки зрения, необходимо согласовать определенные условия, которые должны быть соблюдены, и это очень важно. Первое: нужно заключить соглашение между руководством республики и Академией наук. Второе: в договоре мы должны четко прописать, что правительство Республики Алтай возьмет на себя всю полноту ответственности за сохранение и изучение этого объекта. Вопрос о перезахоронении мумии, как этого требуют некоторые СМИ, представители населения республики и за пределами республики, ни в коей мере не должен подниматься.
Третье: конечно же, в договоре должно быть четко прописано, что над мумией будет надлежащий контроль и надлежащая профилактика ее состояния. Следовательно, в местном бюджете должна быть прописана эта статья, так как на ее содержание потребуются средства, их нужно будет выделять регулярно.
Четвертое: мы должны заручиться поддержкой правительства республики в том, что сможем продолжить археологические исследования на Алтае, в том числе на Укоке. Это чрезвычайно важно, потому что глобальное потепление очень влияет на состояние этих комплексов и многие из них могут быть просто потеряны. Растает лед — и все! Поэтому это мы тоже должны прописать в нашем соглашении.
После этого, я думаю, президиум СО РАН пойдет навстречу. Если все это будет гарантировано, я думаю, что не будет никаких препятствий передать мумию в Горно-Алтайск.
— Многие СМИ со ссылкой на коренных алтайцев, живущих священными сказаниями, писали о том, что после поднятия мумии происходили непонятные вещи: дрожала земля под ногами, был непонятный гром, а самих археологов до сих пор преследуют непонятные вещи.
— Вы знаете, я очевидец всех событий. Я соруководитель этой экспедиции, которая работала в горах Алтая на Укоке с 1991 года по 1995 год. Я вам могу сказать абсолютно ответственно, что называется, из первых уст: никаких аномальных явлений при открытии этого комплекса, при его изучении не было. Земля не дрожала, двигатели у машин работали исправно. Единственный случай, который можно трактовать как угодно, но он однозначно не связан ни с какой мистикой, — вертолет, который вез мумию в Новосибирск, совершил вынужденную посадку. Он благополучно сел. Никаких проблем там не было. Мумию доставили в Новосибирск. Это был единственный случай, из ряда вон выходящий. Но я вас могу заверить, что за пять лет моей работы на Алтае вертолеты, которые нас обслуживали, дважды совершали вынужденные посадки, когда еще и мумии этой не было найдено.
Больше никаких аномалий не было. Все участники экспедиции, к счастью, живы и здоровы. И я уверен, что им ничего не угрожает. Все эти глупости, к сожалению, распространили некоторые СМИ. Вот это досадно.