Как в СССР Ойрот-хана победили. 70 лет назад Ойрот-Туру переименовали в Горно-Алтайск

«Удовлетворить просьбу трудящихся Ойротской автономной области Алтайского края о переименовании Ойротской автономной области в Горно-Алтайскую автономную область, города Ойрот-Тура в город Горно-Алтайск и Ойрот-Туринского сельского аймака в Майминский аймак», — говорилось в указе Президиума Верховного Совета РСФСР, подписанном ровно 70 лет назад, 7 января 1948 года, председателем президиума ВС РСФСР Иваном Власовым и секретарем президиума Петром Бахмуровым.

Для того, чтобы переименовать область и ее столицу, потребовался также указ Президиума Верховного Совета СССР, подписанный в тот же день: Ойротская автономная область стала Горно-Алтайской, а город Ойрот-Тура — Горно-Алтайском.

Таким образом, столица Горного Алтая, именовавшаяся сначала Улалой, а затем Ойрот-Турой, получила современное название.

Переименование коснулось не только области, города и аймака. Сразу же была переименована областная газета – если еще 8 января она вышла под названием «Красная Ойротия», то 9 января увидела свет уже «Звезда Алтая». Днем позже обновилось и название издававшейся на алтайском языке газеты «Кызыл Ойрот» — с 10 января 1948 года она выходит под названием «Алтайдын Чолмоны». Именно под такими названиями мы и сейчас читаем эти газеты.

Переименована была и главная транспортная артерия города — улица Ойротская. Она получила название проспект Сталина и называлась так до октября 1961 года, когда была переименована в проспект Коммунистический. Это наименование она носит и поныне.

Очевидно, что 70 лет назад прошла акция по вымарыванию, изъятию из официального обращения слова «ойрот». Делалось это под чутким руководством идеологов из ВКП(б) и явно неспроста. Статья секретаря обкома Александра Сапего, опубликованная в «Звезде Алтая» 9 января, объясняет мотивы правящей партии. Выяснилось, что тогда власти опасались «алтайского сепаратизма».

Предлагаем читателям «Новостей Горного Алтая» ознакомиться с полным текстом статьи.

К вопросу о переименовании области

Идя навстречу пожеланиям трудящихся, Президиум Верховного Совета РСФСР Указом от 7 января 1948 года переименовал нашу область в Горно-Алтайскую автономную область. Городу Ойрот-Тура дано новое наименование – Горно-Алтайск, а Ойрот-Туринский аймак переименован в Майминский аймак.

Президиум Верховного Совета РСФСР удовлетворил справедливое желание трудящихся нашей области, так как термин «ойрот» не соответствует исторической действительности и за 25 лет существования области не получил признания среди коренного алтайского населения. Он не мог получить народного признания в силу своей искусственности и полнейшего отсутствия исторического обоснования.

Термина «ойрот» как названия своей национальности у группы тюркоязычных племен Горного Алтая, объединенных в 1922 году в автономную область, никогда не было и не бытовало. В народной лексике этого термина нет, а есть единственный термин, как исторически сложившееся самоназвание — алтаец (алтай-кижи).

Термин же «ойрот» — это алтайское произношение монгольского термина «ойрат», означающего — «западный монгол» или «калмык». Ойраты — это западная ветвь монгольского племени, то есть западные монголы или те же калмыки, населяющие сейчас северо-западную часть Монгольской Народной республики и частично живущие в Восточном Туркестане и в низовьях Волги и Астраханской области. Ойраты говорят на монгольском языке и никакого языкового родства с тюркоязычными племенами алтайцев, населяющими Горный Алтай, не имеют.

Термин «ойрат» известен в литературе с XII века. В то время им называли одно из лесных охотничьих племен Саянского нагорья, говорившее на монгольском языке. После распада Монгольской империи Чингис хана и ликвидации владычества монголов в Китае этот термин окончательно закрепился за западными монголами.

Исторические документы указывают, что алтайцы в XVII и первой половине XVII (так в тексте – прим. НГА) века находились в политической и экономической зависимости от западных монголов — ойратов. Последние в это время объединились в большое феодальное государство Джунгарию. Джунгария управлялась династией западно-монгольских или ойратских ханов.

Алтайцы были в Джунгарии на колониальном положении. Живя под властью зайсанов, они платили ойратской династии исключительно тяжелые налоги и несли тяжкое ярмо феодального владычества. О жестокостях и насилиях, чинимых ойратскими ханами и их чиновниками, говорят многочисленные документы XVII и XVIII веков.

Современные алтайцы хорошо сохранили память об этом тяжелом периоде в форме различных преданий и легенд, в которых говорится об «ойротском времени» или об «Ойрот-хане». В этих преданиях и легендах отражен тяжелый гнет, который испытывали алтайцы от ойротских ханов.

Распространенность легенды об Ойрот-хане среди алтайцев, отражающая период политического и экономического угнетения алтайцев со стороны ойротских ханов, постоянно использовалось в эксплоататорских целях то монгольскими ламами, то зайсанами и баями, то белогвардейцами и контрреволюционными националистами, мечтавшими продать Алтай иностранным капиталистам.

Уже с конца XIX века известны попытки появления на Алтае Ойрот-хана, который возвещал алтайцам о необходимости возрождения Ойротского или Джунгарского государства и отделении от России.

За Ойрот-хана выдавали себя ламы-монголы. В 1904-1905 годах на Алтае вспыхнуло так называемое бурханистское движение, организованное группой баев, тесно связанных с монгольскими ламами-агентами восточных капиталистов. Вожаки бурханизма ставили задачей отторжение Алтая от России и передачу его под протекторат Японии. В бурханистских песнях-агитках, которые баи распространяли среди алтайцев под видом молитв, всюду фигурировал Ойрот-хан, отождествлявшийся с Япон-ханом.

Мечтая об отделении Алтая от России, о реставрации полной власти над трудящимися алтайцами, алтайские зайсаны и баи сделали знаменем своих замыслов Ойрот-хана, то есть династию ойротских ханов, при которых они рассчитывали стать распорядителями судьбы трудящихся алтайцев.

Следующим периодом оживления националистических тенденций явился период контрреволюционного «сибирского правительства» и колчаковщины. Зайсанско-байская верхушка в союзе с националистической интеллигенцией, эсерами и белогвардейцами, организовали в феврале 1918 года в селе Улала учредительный съезд под председательством сибирского областника и эсера В.И. Анучина. Съезд ставил своей задачей объединить контрреволюционные силы Алтая для борьбы с советской властью и взял в свои руки решение национального вопроса для алтайцев. На съезде В.И. Анучин выступил с докладом о необходимости объединения в самостоятельную республику земель бывшего «государства Ойрот». Он утверждал, что «осуществить это не трудно и вот почему: население русского Алтая, монгольского Алтая, Урянхайского края и жителей Джунгарии составляет одно племя, один род, язык, нравы и обычаи у них одни. Когда-то они составляли вместе великий народ ойрот».

Стремясь разжечь националистические чувства участников съезда с целью мобилизовать их на борьбу с Советами, Анучин сфальсифицировал науку, говоря заведомую чепуху по поводу общности языка, нравов, обычаев перечисленных выше совершенно различных народов.

По докладу Анучина белогвардейский съезд принял решение образовать «республику Ойрот». Для учреждения «республики Ойрот» был намечен «Курултай» (съезд депутатов) в селе Кош-Агач. Но, как известно, из этой контрреволюционной затеи у буржуазных националистов и эсеров типа Анучина ничего не вышло. Из сказанного видно, что в период борьбы за установление советской власти контрреволюционные силы Алтая пытались объединиться в союзе с зарубежными пан-монголистами, опять таки под именем ойрот.

В годы окончания иностранной военной интервенции и начала перехода советской власти на мирную работу по восстановлению народного хозяйства, когда стало практически осуществляться проведение в жизнь ленинско-сталинской национальной политики для малых народов окраин нашей страны, именем «ойрот» еще раз воспользовались враги Советской власти на Алтае — алтайские буржуазные националисты. Это выразилось в том, что они захватили в свои руки подготовку вопроса о выделении алтайцев в автономную область. Националисты стали выступать со статьями в печати, в которых снова протаскивали старые контрреволюционные идеи о создании государства Ойрот. Пробравшись в комиссию для разработки вопроса о выделении «Алтайской автономной единицы», работавшую при Президиуме Алтайского губисполкома, в составленном докладе они протащили свои установки, а в основу «исторических обоснований» положили антинаучный бред «этнографа» В. Анучина.

Буржуазным националистам все это было нужно для того, чтобы под флагом советской автономии восстановить старые порядки. Националисты мечтали не о настоящей советской автономной области, а о такой автономии, где советский строй был бы подменен буржуазным строем.

Контрреволюционная попытка буржуазных националистов при разрешении национального вопроса на Алтае, разумеется, потерпела крах. Трудящиеся алтайцы были выделены в автономную область, вошедшую в состав РСФСР. Однако область получила название «Ойротской», в чем и сказалось влияние местных буржуазных националистов.

Но старые мечты не покидали националистов. Еще лет десять тому назад местные буржуазные националисты, совместно с троцкистско-бухаринским отрепьем, снова облекли свои контрреволюционные замыслы именем «ойрот», мечтая о создании «Ойрот Го». И эта затея националистов потерпела полный крах. Но так или иначе термин «ойрот» в известное время использовался ими как знамя борьбы с советской властью за отторжение Горного Алтая от Советского Союза.

Вот почему термин «ойрот» не мог найти признания у трудящихся нашей области и вот почему наименования — Ойротская автономная область, город Ойрот-Тура, Ойрот-Туринский аймак — не отвечают исторической справедливости, а, следовательно, и оставлять эти наименования было невозможным.

Вопрос переименования области не влечет за собой какого-либо изменения ее административных границ.

Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о переименовании области еще раз свидетельствует о великой заботе большевистской партии, советского правительства и лично товарища Сталина о кровных интересах алтайского народа, еще раз подтверждает величие принципов ленинско-сталинской национальной политики.

Лучшим ответом трудящихся нашей области на указ явится самоотверженная работа по дальнейшему подъему народного хозяйства Горно-Алтайской автономной области, по выполнению нового пятилетнего плана в четыре года.

В ответ на заботу партии и правительства о наших кровных интересах мы должны еще больше усилить борьбу за сохранение и дальнейший рост нашего социалистического животноводства, своевременно и качественно подготовиться к весеннему севу, хорошо провести зимовку скота, поднять производительность труда на наших промышленных предприятиях. Укрепить государственную дисциплину в советских учреждениях. Мы должны еще сильнее развивать культуру алтайского народа, национальную по форме, социалистическую по содержанию, и поднять работу учреждений идеологического фронта на уровень требований сегодняшнего дня, смело выдвигать и заботливо выращивать наши национальные кадры.

Об авторе этой статьи Александре Игнатьевиче Сапего известно крайне немного (вряд ли инициатором переименования был именно он, скорее всего, он по должности стал рупором). Самая «подробная» справка о Сапего в открытых источниках содержится в «Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза». Нет ни годов его жизни, ни образования, лишь указано, что в 1940-1941 годах он был секретарем Амурского областного комитета ВКП(б), а с 29 ноября 1946 года по 29 февраля 1948-го занимал должность первого секретаря обкома ВКП(б) в Ойротии.

Судя по публикациям в «Звезде Алтая», посвященным XV областной партийной конференции, через полтора месяца после переименования области Сапего в результате интриг был смещен с поста лидера алтайских коммунистов, его сменил Чет Кыдрашев. О дальнейшей судьбе Сапего ничего не известно. Очевидно, что он был «варягом», и прибыл на Алтай после Великой Отечественной войны.

Есть любопытная деталь – в своем отчетном докладе на партконференции 70 лет назад Сапего, пожалуй, впервые публично и с высокой трибуны озвучил претензии горно-алтайских управленцев к краевому начальству. Суть этих претензий за последующие десятилетия не особенно изменилась.

«Наша автономная область в краевых организациях все еще приравнивается ко всем остальным районам Алтайского края, — заявил секретарь обкома. — Поэтому в ряде вопросов не чувствуется дифференцированного подхода, а также не учитываются ее национальные и территориальные особенности. Взять к примеру вопрос о снабжении горючим наших МТС (машинно-тракторных станций). Всем известно, что Усть-Коксинская или Онгудайская МТС находятся за 400-500 километров от ближайшей железнодорожной станции. Поэтому доставка горючего для них сильно затруднена. В целях урегулирования этого дела нами еще в прошлом году был поставлен вопрос об открытии Туехтинской нефтебазы. Однако практически нефтебаза открыта только недавно, причем завоз горючего для нее поставлен вне контроля областных организаций, т. е. задания на вывозку горючего из Бийска доведены до автоотрядов других районов, а наш Горно-Алтайский автоотряд союззаготтранса такого задания не имеет. Это поставило нас в затруднительное положение, и завоз горючего находится под угрозой срыва.

Или взять другой вопрос: об организации новых МТС. Согласно указаний Совета Министров РСФСР в нашей области создается четыре новых МТС. Однако краевые организации вместо помощи в этом деле открыли дискуссию о нецелесообразности создания у нас МТС вообще.

Такое положение в дальнейшем совершенно недопустимо. На предстоящей краевой конференции эти вопросы должны получить правильное разрешение, чтобы руководство краевых ведомственных организаций было коренным образом изменено».

Однако, судя по резолюции краевой партийной конференции по отчету Горно-Алтайского областного комитета ВКП(б) за период с 1944 по 1948 год, опубликованной в «Звезде Алтая» 20 марта 1948 года, краевое руководство менять свои подходы не собиралось и даже вопрос об этом на конференции не обсуждался.

Реальную автономию Горный Алтай получил лишь через 44 года после описанных событий.