До начала Великой Отечественной войны судьба у многих будущих советских солдат и офицеров складывалась совсем непросто. Начиная с 20-х годов сотни тысяч людей в нашей стране подверглись гонениям по политическим и социальным мотивам. На слуху у многих «большой террор» 1937-1938 годов, однако репрессиям подвергали жителей страны и раньше.
Например, в годы коллективизации преследовали крепких и зажиточных крестьян, так называемых «кулаков». Их считали врагами колхозного строя, отнимали имущество и нередко высылали «на севера». В Горном Алтае от такого раскулачивания пострадало много старообрядцев Уймонской долины – целыми семьями их высылали в Нарымский край. Жили до раскулачивания они и правда неплохо, но не из-за эксплуатации батраков, а потому что были очень трудолюбивыми и «эксплуатировали» в первую очередь себя. Несмотря на тяжелейшие условия, в ссылке они тоже рук не опускали, пытались с нуля обосноваться на новом месте.
Еупла Кудрявцева из села Баштала Усть-Коксинского района отнесли к кулакам второй категории – то есть элементом он хоть и был «чуждым» для «прекрасной России будущего», но все же активным контрреволюционером не слыл, созданию колхозов не препятствовал. Благодаря этому в тюрьму он не попал, его семью в полном составе отправили на трудпоселение в Нарым. Произошло это в 1929 году.
Есть такая поговорка: Бог создал Крым, а черт – Нарым. Условия жизни на севере были крайне тяжелыми, многие ссыльные здесь умирали в первую же зиму от холода и голода, ведь жить приходилось в наскоро вырытых землянках, а запасов почти никаких не было. 13-летний Ваня Кудрявцев, один из сыновей Еупла, эту страшную первую зиму пережил, а потом стало полегче. Но клеймо «сын кулака» и «трудпоселенец» преследовало его еще долго – до самой войны.
Кулаков считали политически неблагонадежными, их даже в армию не призывали – опасались, что будут вести среди военнослужащих контрреволюционную пропаганду и разлагать моральную атмосферу. К началу войны в стране насчитывалось 258448 семей трудпоселенцев, в том числе 174596 мужчин призывного возраста. В течение 22-25 июня 1941 года сотни трудпоселенцев подали заявления с просьбой направить их на фронт защищать Родину, однако удовлетворены были далеко не все из них. Позже, к началу 1942 года, учитывая тяжелую ситуацию на фронтах, было принято решение организовать работу по призыву на фронт тех трудпоселенцев, которые к моменту ссылки не были главами семей. То есть «детей кулаков» можно было направить на фронт, но сначала они должны были пройти специальную комиссию, состоящую из сотрудников НКВД и комендантов трудовых поселков.
Иван Еуплович Кудрявцев просился на фронт с первых же дней немецкой агрессии, однако призвали его только 12 июня 1942 года. Ему было тогда 26 лет. В июне он с другими добровольцами прибыл на станцию Юрга, где тогда шло формирование 150-й добровольческой стрелковой дивизии. 4 октября дивизия прибыла на Калининский фронт, вела бои у города Белого, затем сражалась под Великими Луками, в 1943 году была преобразована в 22-ю гвардейскую стрелковую дивизию, участвовала в боях под Вязьмой, на смоленском направлении, в 1944 году освобождала Белоруссию, а затем вела бои в Прибалтике.
Гвардеец Кудрявцев с самого начала был разведчиком 27-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. В его задачи входило нахождение целей для артиллерии, определение их координат и передача данных командованию батарей. В боях с оккупантами он проявил себя стойким и мужественным бойцом, отмечало командование. Первую свою медаль «За отвагу» он получил весной 1944 года. Тогда, в боях на Псковской земле у деревни Высокая гора, он под сильным минометным и артиллерийским обстрелом обеспечил устойчивую связь с батареями и дивизионом, передавал точные сведения командованию и организовал доставки боеприпасов артиллерийским расчетам.
27 октября его дивизия участвовала в боях около городка Ауце в Латвии. В этот день Иван Еуплович обнаружил три станковых пулемета, два противотанковых орудия, шесть блиндажей и передал сведения о них расчетам орудий прямой наводки. Цели были уничтожены, что позволило пехоте с минимальными потерями вытеснить противника с занимаемых рубежей и продолжить наступление. «Во время боя т. Кудрявцев осуществлял живую связь с батареями прямой наводки, под огнем противника установил положение и состояние наших подразделений, активно помог командованию в управлении боем», — сказано в наградном листе. 2 ноября 1944 года его наградили второй медалью «За отвагу». На следующий день, 3 ноября, за участие в освобождении столицы Латвии от нацистов дивизии присвоили наименование «Рижская».
День Победы Иван Еуплович встретил в латвийском городе Скрунда. В тот день после известия о безоговорочной капитуляции Германии в расположение советских войск стали массово прибывать военнослужащие вермахта. За день 22-я дивизия оформила 658 пленных: 18 офицеров, 148 унтер-офицеров и 492 солдат. «Все дороги запружены неорганизованными, безоружными толпами немецких солдат и техникой из состава 11-й, 290-й и 320-й пехотных дивизий, — говорится в журнале боевых действий. – Выставили на дорогах маяки и сопровождали немцев к месту сбора».
Иван Еуплович еще несколько месяцев служил в Эстонии, в ноябре 1945-го получил медаль «За победу над Германией».
Участие в войне позволило ему избавиться от клейма «трудпоселенец». Наркомату внутренних дел было предоставлено право освобождать от отбывания ссылки поселенцев, прослуживших в Красной Армии не менее одного года. Военнослужащему было необходимо предоставить положительные отзывы командования или наградные документы. И то, и другое у гвардейца Кудрявцева было, так что возвращался он к семье в Нарым не как ссыльный, а как восстановленный в правах советский гражданин. Возвращался как победитель…
«Новости Горного Алтая» © 2007-2024