В декабре 1942 года стало очевидно, что план вермахта под названием «Эдельвейс» провалился. Этот план предусматривал захват Кавказа и нефтяных месторождений Грозного и Баку. Мы мало задумываемся о том, что немецкая агрессия была обусловлена экономическими мотивами, поскольку бесноватые нацисты запомнились своими зверствами, которые кажутся далекими от рациональных поступков. Но в Германии было немало дельцов, которые зарабатывали на войне. Да и Гитлер, каким бы безумным он не казался, отлично понимал экономическую составляющую своей политики. Порабощение народов имело не только идеологическое обоснование, но и «конвертировалось» в экономические величины.
Нефть уже тогда была стратегическим ресурсом. Третий рейх очень заботился о том, чтобы взять под контроль как можно больше месторождений. К тому же было желание «обескровить» технику Красной армии, затруднить ее снабжение нефтепродуктами. Этого можно было добиться, захватив Кавказ.
В Германии в 1942 году было основано несколько фирм, которые уже разделили «шкуру неубитого медведя» и получили эксклюзивные контракты на эксплуатацию нефтяных месторождений Кавказа сроком на 99 лет. При подготовке операции «Эдельвейс» отдельно оговаривались методы ведения наступления – нацисты очень заботились о сохранности «своих» нефтяных полей и строго-настрого запретили сбрасывать на них бомбы во время авиационных налетов, в нефтеносных районах с большой осторожностью использовалась и артиллерия.
Командование Красной армии опасалось, что при такой тактике вермахт пойдет на использование химического оружия. У воюющих сторон оно было, но применялось крайне редко из-за своей специфики, к тому же оно было запрещено Женевским протоколом. Странно, но Гитлер иногда ссылался на международные пакты. Например, жесточайшее обращение с советскими военнопленными он объяснял тем, что СССР не ратифицировал соответствующую конвенцию, а отказ от применения химоружия – соответствующим протоколом 1925 года.
И все же было принято решение усилить подразделения химической защиты, в том числе химической разведки. В распоряжение 58-й армии, которая сражалась в тот период на территории современной Ингушетии, в начале декабря прибыла отдельная рота химической защиты, в составе которой служил 40-летний старший сержант Михаил Анатольевич Бронников, ушедший на фронт из Ойротской автономной области (нынешняя Республика Алтай).
В задачи подразделений химической защиты и разведки входила подготовка частей к возможной химической атаке противника. Например, именно «химики» ведали средствами индивидуальной защиты – противогазами. К 1943 году в частях ежедневно проводились противогазовые тренировки. Особое внимание обращалось на обучение пополнения. В некоторых частях продолжительность непрерывного пребывания в противогазах была доведена до восьми часов.
Для транспортировки противогазов каждый стрелковый батальон выделял в распоряжение пункта боепитания по три конные повозки. Прием противогазов из подразделений, сдача их на батальонный пункт и последующая выдача на руки при переходе к обороне производились специальными инструкторами. «Химики» же следили за тем, чтобы количество противогазов было достаточным для немедленной выдачи всему личному составу в случае угрозы химического нападения противника.
Противогазы – лишь надводная часть большого «дегазационного» хозяйства воинских подразделений. На вооружении подразделений химзащиты были также специальные дегазационные комплекты, подвесной прибор дегазации местности, групповой дегазационный комплект, фильтровентиляционные комплекты и т. д. Даже бани курировались дегазационными службами.
В подразделениях химической защиты действовали специальные разведывательные взводы, которые изучали освобожденную или занятую территорию, а нередко выдвигались в тыл противника для изучения химобстановки перед наступлением. Специалисты осматривали местность и важные объекты. Во время активных боевых действий химическая разведка велась регулярно, иногда по нескольку раз в день. Во время одного из таких рейдов Михаил Анатольевич Бронников был ранен и эвакуирован в госпиталь.
Вермахту, несмотря на большие усилия, не удалось достичь успеха на Кавказе. Уже в январе 1943 года началось стремительное наступление Красной армии, в результате которого немецким войскам был нанесен большой урон. К февралю стало понятно, что сил на захват Кавказа у нацистов больше никогда не будет. Наряду с разгромом немцев под Сталинградом успех на Кавказе имел большое значение для дальнейших наступательных действий советской армии.
После госпиталя Михаил Анатольевич был направлен служить на другой конец страны — в качестве «химика» он служил в составе Ленинградского и 2-го Прибалтийского фронтов, в 1944 году был командиром отделения хозяйственного обеспечения батареи штурмовиков Су-8 в 221-м отдельном танковом полку 8-го Эстонского стрелкового корпуса. «За время пребывания на службе показал себя одним из лучших младших командиров», — сказано в приказе о награждении его медалью «За боевые заслуги».
… А химическое оружие в годы Великой Отечественной войны, кроме единичных случаев, стороны так и не решились применить. Советское командование опасалось, что загнанный в угол Адольф Гитлер в конце войны все-таки предпримет такой шаг. В ходе внезапных проверок в 1945 году выяснилось, что наши войска были максимально готовы к отражению химического нападения, однако навыки эти, к счастью, так и не понадобились.
«Новости Горного Алтая» © 2007-2024